Клим был рад уйти; он не понимал, как держать себя, что надо говорить, и чувствовал, что
скорбное выражение лица его превращается в гримасу нервной усталости.
В крошечной прихожей темно. Но не настолько темно, чтобы нельзя было различить белую, как известковая стена, Милицу, её испуганно-страдальческие глаза и
скорбное выражение на юном, за минуту еще до этого таком спокойном личике.
Неточные совпадения
— Примеч. ред.] и даже излишне выпрямился; прежде было в лице его что-то до такой степени уморительное, что всякий так и порывался взять его за цацы, — теперь и это исчезло, а взамен того явилось какое-то задумчивое,
скорбное, почти что гражданственное
выражение.
Человек лет тридцати, прилично и просто одетый, вошел, учтиво кланяясь хозяину. Он был строен, худощав, и в лице его как-то странно соединялись добродушный взгляд с насмешливыми губами,
выражение порядочного человека с
выражением баловня, следы долгих и
скорбных дум с следами страстей, которые, кажется, не обуздывались. Председатель, не теряя чувства своей доблести, приподнялся с кресел и показывал, стоя на одном месте, вид, будто он идет навстречу.
Потугин произнес все эти слова с тем же горьким и
скорбным видом, так что даже Литвинов не мог не заметить странного противоречия между
выражением его лица и его речами.
Литвинов взглянул на Ирину. Глаза ее блестели странным блеском, а щеки и губы мертвенно белели сквозь частую сетку вуаля. В
выражении ее лица, в самом звуке ее порывистого шепота было что то до того неотразимо
скорбное, молящее… Литвинов не мог притворяться долее.
Она не закрывала лица, слезы у нее капали на грудь и на руки, и
выражение было
скорбное. Она упала на подушку и дала волю слезам, вздрагивая всем телом и всхлипывая.
И опять заиграл, и слезы брызнули из глаз на скрипку. Ротшильд внимательно слушал, ставши к нему боком и скрестив на груди руки. Испуганное, недоумевающее
выражение на его лице мало-помалу сменилось
скорбным и страдальческим, он закатил глаза, как бы испытывая мучительный восторг, и проговорил: «Ваххх!..» И слезы медленно потекли у него по щекам и закапали на зеленый сюртук.
Екатерина Ивановна. Сидите же… (Молча и долго рассматривает неподвижного Ментикова, качает головой с
выражением отчаяния, быстро отходит в сторону, поднимает, как для полета, обнажившиеся руки с короткими рукавами. Руки бессильно падают. Быстрым поворотом припадает плечом к стене, стоит молча, с опущенной
скорбной головой.)
Частный поверенный проходил со своим портфелем через сени, чтобы сесть в тарантас, и в это время жена Жмухина, бледная и, казалось, бледнее, чем вчера, заплаканная, смотрела на него внимательно, не мигая, с наивным
выражением, как у девочки, и было видно по ее
скорбному лицу, что она завидует его свободе, — ах, с каким бы наслаждением она сама уехала отсюда! — и что ей нужно сказать ему что-то, должно быть, спросить совета насчет детей.